д. Кобяково
МО, Озёрский р-н
Построить маршрут →

Кобяково прокормит всякого

Впервые я попал в это сказочное, благословенное Богом место в начале октября 2010 года. Ко мне обратилась женщина, ребёнок которой вот уже не один год был довольно серьёзно болен. Она поведала мне, что слышала, будто где-то в окрестностях Кобякова раньше был святой источник, вода которого давала людям, особенно детям, исцеление от многих хворей, попросила меня этот источник найти, чтобы потом привезти туда своего ребёнка. Я сам – отец, и к просьбе отчаявшейся женщины отнёся серьёзно. Да и что мы, в своей гордыне, по сути знаем о силах Природы и о Божьем промысле?

О источнике известно, что находится он восточнее Кобякова, неподалёку от места, где раньше стояла церковь. Люди со всей округи ходили к источнику, просили у него здоровья, обливались его водой, набирали воду с собой, окунали в источник хворых детей. А в благодарность бросали по древнему обычаю в воду монетки, колечки, серёжки, бусинки и развешивали на ветвях поблизости детские рубашки, крестики, иконки. Повязывали, загадав желание, разноцветные ленточки – наши SMS послания предкам, просили удачи в любовных делах, лада и согласия в семейной жизни.

Ну чтож, для начала поисков имеющихся сведений не мало. Раз источник в глухом лесу существует, значит его можно найти. Есть определённая метода поиска святых источников прошлого, о сути которой я пока умолчу. Скажу лишь, что основными, обязательными условиями для начала поисков являются наличие следующих факторов:

-источник действительно был (есть);

-источник освящён;

-источник был популярен среди окрестных жителей.

Вооружившись километровой военной картой, компасом, радужным настроением и предвкушением новых открытий и впечатлений, отправляюсь в путь. Стояла ровная, солнечная осень 2010 г.

Утренний заморозок приятно бодрил. Мой старенький, надёжный, ставший уже притчей во языцах, велосипед весело бежал по дороге, оставляя позади километры, тревоги, сомнения, житейские проблемы. Лес окрасился яркими красками, радуя глаза и душу. Над полями, заросшими густой, несколько лет не кошенной травой, разгоняя лежащий в низинах туман, поднималось яркое солнце, обещая хороший день. Пахло увядающими травами, опадающими листьями – запахи осени.

Я еду в Кобяково. Далеко не каждый озерчанин знает это затерянное в лесах и лугах село. Находится оно в 18 км северо-западнее Озёр, на окраине района, в стороне от накатанных, всем известным туристическим маршрутов, а также вдали от разных партий, политических баталий, предвыборной суеты. Именно благодаря этому и сохранило свой неповторимый, скромный, застенчивый облик, самобытность и чистую, не изуродованную последствиями шальных пикников и шашлыков экологию. Отсутствие более-менее приличных дорог и невозможность большую часть года пробраться туда на машине (пешком сейчас ходить стесняются) поистине обернулось для села благом, очень затруднив возможность попасть туда туристам, грибникам, поисковикам, случайным людям. Здесь нет даже (о чудо!) вездесущих выходцев из бывших Союзных республик! В такую глухомань пробираются самые отчаянные, а таких всегда не много. Зато браконьеров этот край любят, «пасутся» здесь круглый год. Даже зимой на снегоходах здесь гоняют.

Название своё село, скорее всего, получило от фамилии своего владельца Кобякова – представителя знатного, богатого рода рязанских бояр. У краеведа В.И. Полянчева в «Зарайской летописи» читаем: «1517-1518. Великий князь рязанский Иван Иванович пожаловал боярина Михаила Дмитриевича Кобякова наместничеством в городе Ростиславле…» Наместник Великого князя в пограничном с Московским княжеством городе – крепости должность не маленькая и кому попало не давалась. Человек, наделённый такими большими полномочиями наверняка должен был обладать незаурядными организаторскими, воинскими и дипломатическими способностями.

У А.П. Дорониной про Кобяково читаем: «Упоминается в писцовой Книге Московского государства в 16 веке… По указателю селений и жителей уездов Московской губернии К. Нистрема, Москва 1852 год, записано: «Кобяково (Фёдоровское) село 2-го стана… крестьян 64 души мужского пола, 56 женского пола, церковь, 19 дворов… на Каширском уездном тракте…» По переписи 1926 г. по Коломенскому уезду в д.Кобяково значилось 29 дворов, 149 жителей… На 1-е июля 1931 года деревня в составе Стояньевского сельсовета имела 29 дворов, 150 жителей…»

Сейчас в селе около десятка жилых домов, зимуют всего в трёх, а раньше жизнь здесь была стабильная, сытная, безбедная. В селе было два постоялых двора, два кабака, кузница, церковь. И всё это благодаря тому, что через Кобяково проходил знаменитый уездный Каширский тракт – бойкая в то время дорога от Каширы на Коломну и далее на Москву. Поселения, стоящие на трактах, всегда считались зажиточными (торговля, трактиры, постоялые дворы, сено и овёс для лошадей, постоянный, хороший доход) и могли позволить себе строительство церквей, что зачастую делалось. Алёшково, Суково, Ботайки стояли на тракте, и во всех этих сёлах были кирпичные церкви. Для сравнения Стояньево. Всего в двух километрах от Кобяково, значительно крупнее, многолюднее, а вот церкви там не было. Потому, что стоит не на тракте! Воистину: «Трудами праведными не наживёшь хоромы каменные!» Кстати, тракт этот очень древний. Есть версия, что по нему из Коломны на переправу под Серпуховым и далее на Куликово поле осенью 1380 г. шла часть войска Дмитрия Московского (впоследствии Донского) и дружественных ему князей. Эта дорога прямая и намного короче, чем путь по дуге, берегом Оки, да и не могло такое огромное войско идти лишь одной дорогой. Так что версия эта вполне оправдана и вероятна. Подтверждением тому служат находки поисковиков – медные и даже серебряные украшения конской упряжи («конина», как они их называют), а так же серебряные ордынские монеты – дирхемы. Вообще, поисковики очень любят Кобяково и Каширский тракт. Они утверждают, что в здешних находках (монетах, крестиках, пряжках, украшениях конской сбруи) представлена вся наша история начиная от Дмитрия Донского и до сегодняшних дней. К тому же юго-западнее Кобякова, в лесу, по дороге на Винёвские Дворики ранее стояла деревня Васильевская (она ещё есть на старых картах), впоследствии по невыясненным пока причинам исчезнувшая. Старожилы деревню не помнят, зато помнят сторожку в краю леса. Там жгли уголь. А ещё там был питомник лесных деревьев: липы, сосны, дуба. Сторожка эта просуществовала где-то до 1947 года. Севернее Кобякова, на левом берегу ныне пересыхающей и текущей лишь весной речке Азаровки до революции стояла дача озёрского фабриканта Моргунова.

Революция 1917г. не обошла Кобяково стороной. Были и террор, и экспроприация зерна, и годы коллективизации, и страшная Великая Отечественная война 1941-1945 года. Из приблизительно 35 мужчин, ушедших защищать Родину, домой вернулись всего 14. На мраморной доске скромного обелиска, установленного в центре села, неподалёку от колодца, выбиты фамилии 21 жителя Кобякова, не вернувшихся с войны.

Обелиск этот ограждён железной оградкой, ухожен. Ещё один обелиск, сваренный из железных листов, с красной звездой наверху стоит на южной стороне Кобяковского кладбища, около высоковольтной ЛЭП. Охотники и грибники, будучи у этого простенького, сделанного вскладчину жестяного обелиска, считают своим долгом помянуть павших воинов. Это стало уже многолетней традицией. На Пасху сердобольные сельчане кладут к обоим обелискам крашеные яйца, кусочки кулича, конфеты, цветы. На селе умеют помнить!

После войны жизнь в Кобякове (впрочем, как и везде) была трудная, голодная. Нужно было поднимать Страну. Работали в колхозе от зари до зари. За трудодни, за продукты. Денег, как таковых, на руках не было совсем. Чтобы купить одежду, обувь, да хотя бы просто мыло, сельчане заготавливали дрова, сено, собирали ягоды, грибы, делали сметану, масло и везли всё это через Стояньево по Узкоколейке в Озёры, продавать. В Озёрах – фабрики. Там рабочим платили деньги! Еле-еле сводящие концы с концами озерчане казались жителям Кобякова сказочными богачами. После 1953г. многие сельчане подались в Озёры, Коломну, Ступино. Село опустело, обезлюдело, пришло в упадок. Лет 20 назад (спасибо Горбачёву, Ельцину, перестройке, безработице) люди стали тянуться назад в Кобяково. К родным корням, к родному порогу. Сначала жили летом, занимались огородами, чтобы как то прокормиться. Затем стали прихватывать весну и осень (на селе жить дешевле). А сейчас некоторые люди живут в Кобяково круглый год. Теперь то уж точно село не умрёт. Приезжают дети и внуки сельчан, ставят дома, сажают огороды, обживаются. Вырыли глубокие колодцы, поставили в них бетонные кольца. Упорно, пока с переменным успехом, бутят дорогу лесом от Стояньева. Я нисколько не сомневаюсь, что этим решительным, крепким людям по плечу любые дела. Уверен, что ещё на своём веку увижу Кобяково добротным, благоустроенным, процветающим.

Чтобы попасть в это жизнеутверждающее, гостеприимное село нужно по шоссе доехать до Стояньева. (От центра Озёр это порядка 21 км, если через Тарбушево). Метрах в ста севернее Стояньева от шоссе влево хороший съезд с белыми бетонными столбиками. Отсюда до Кобякова порядка двух км. Грунтовая, накатанная дорого идёт полем и спускается в низину. Сколько раз уже ходил и ездил на велосипеде я по этой дороге, после того, как 1,5 года назад открыл для себя эти места! И вот сейчас (1 мая 2012г.) я вновь шагаю по ней. (Не даром бросал в колею монетку, чтобы опять сюда вернуться). Весна, тепло, солнце заливает поля, кричат чибисы, жаворонки поют свою весёлую песню. Пахнет свежими, недавно распустившимися берёзовыми листьями. Дорога плавно уходит в низину. Весной там всегда вода и бучило. И точно, увязнув по самые оси в глиняной жиже, в низине стоит «Нива», а рядом с ней «кручёный» внедорожник.

Два мужика с Гомзяковских дач, вымазавшись в глине, пытаются «Ниву» вытолкнуть. Моему появлению обрадовались, как будто я с фронта вернулся. Втроём «Ниву» мы из грязи выталкиваем, а с внедорожником они теперь сами разберутся. Иду дальше. Дорога входит в лес. Здесь её постоянно бутят гарью и строительным мусором, но несмотря на все усилия, ездить по ней весьма сложно. Впереди, на выезде из леса, стоит ещё один внедорожник. Это – поисковики из Москвы. Молодые парни в хорошем камуфляже приехали прозванивать металлодетекторами Кобяковские поля и старый Каширский тракт. Они здесь уже не первый раз, места эти для них привлекательны. Постояли, поговорили. Пожелав парням удачи, двигаюсь дальше. Внезапно густой, мрачный лес кончился и взору открылись бескрайние, зарастающие летом высокой, по пояс травой луга, ограниченные зубчатой стеной леса, линии электропередач с железными столбами и далёкие крыши Кобякова. Разбитая грунтовая дорога ведёт в село, вытянувшееся вдоль правого склона оврага.

На въезде слева маленький прудик, полный весной и до дна пересыхающий летом. Козы, овцы, куры чувствуют здесь себя полноправными хозяевами. Улица очень широкая, поросшая молодой зелёной травкой, пустынная. Редкие, когда то добротные, из толстых брёвен, на хороших фундаментах, довольно просторные дома. (До коллективизации здесь жили крепко, сытно). Ныне дома эти ветшают, стареют. Крайний на западной стороне села дом давно заброшен, разваливается, зияет пустыми оконными и дверными проёмами. Сиротливо торчит печная труба. Кругом заросли густого (осенью на нём бывают крупные, алые ягоды) шиповника. Около домов свечками, по несколько штук, растут высокие, до четырёх метров, можжевельники. (Интересно, что в Кобякове, Речицах, Стояньеве, Алёшкове можжевельники у домов сажают часто, а вот в Болотове, Комарёве издавна считают, что можжевельник у дома – к покойнику. Как будто в домах, около которых можжевельника нет, люди живут вечно.) Клёны, рябины, яблоки, горшки на изгороди, грядки в огородах и звенящая, обволакивающая тишина. Ну такая тишина, что даже биение собственного сердца слышно! Кажется, что и люди то здесь не живут. Но нет. Два колодца из бетонных колец, добротных, крытых, (считается, что колодезная вода не любит солнечного света и уходит) с мутной весной и очень чистой и мягкой летом водой. Тарелки телевизионных антенн, бельё на верёвках, машины «Нива» и «УАЗы» (больше в село весной ни на чём не въедешь) убедительно доказывают, что жизнь здесь всё-таки есть! И я сам в этом убедился.

Пока фотографировал старые дома, ко мне подошёл местный старожил Сергей Павлович Липин. Он круглогодично живёт в Кобякове в небольшом, обустроенном, крепком доме. Сергей Павлович – интересный рассказчик, с хорошей (не смотря на почтенный возраст) памятью и светлой головой. Хорошо помнит детство, войну, голодные, послевоенные годы. Как и многие односельчане уезжал из села, много работал («раньше у магазинов мужики не стояли!»), но всё же вернулся в родное Кобяково, о чём ни разу не пожалел. Принимал активное участие в установке в селе обелиска с фамилиями односельчан, павших в годы ВОВ. Интересуется историей села, хорошо знает округу, лесные дороги, всех местных людей. Интересно рассуждает о прошлой и нынешней жизни. Помнит много фамилий, названий, дат. Жмём друг другу руки, и я иду дальше. На восточном краю села старый дом – пятистенок с новеньким железным забором. От калитки на меня злобно лает привязанная на длинную верёвку довольно крупная дворняга.

На лай собаки из дома выходит женщина – Тимофеева Валентина Емельяновна. Разговорились. Сама она родом из Коломны, а в Кобякове родился и вырос её бывший (год назад скончался) муж. Валентина Емельяновна тоже круглый год живёт в Кобякове, приглядывает за домом, занимается огородом. Привыкла к жизни в глуши и нисколько не скучает – некогда. Пригласила меня в дом, напоила чаем. Дом у неё большой, из двух половин, «старой» половине 156 лет. Потемневшие от времени потолки, на стенах несколько, показывающих разное время, часов, фотографии родственников. Всё как то просто, уютно и доброжелательно. Побеседовали, попили чая с конфетами (репортёский хлеб не всегда горек!), прощаемся. Выхожу за село, иду на восток. Засыпанная известняковым щебнем дорога на бывшую деревню Гомзяково, на Московские дачи. Подхожу к кладбищу, и вижу расположившуюся на молодой траве группу пожилых людей. Местные, ходили на кладбище помянуть родственников, решили отдохнуть и перекусить. Увидев меня, приветливо замахали руками: «Сынок, иди к нам, праздник сегодня, Первомай!» Подсел к ним.

Мне очень нравятся эти простые, трудолюбивые люди живущие в таких вот глухих уголках, вдали от «благ» цивилизации, и вовсе не считающие свою жизнь тяжёлой, экстремальной, справедливо полагая, что весь экстрим – он в городах. А здесь, в деревне, что? Трава выросла – скосят, снега навалило – тропку к колодцу, к поленнице, к туалету прочистят. Дрова – в лесу, картошка в огороде. Врачей нет, значит болеть не будут. За водкой далеко ехать – что-нибудь придумают. Гостей встретят, врагов проводят.

Давно подметил, что люди в отдалённых уголках, особенно пожилые, живо интересуются, как там дела в городе, кто у нас там самый большой начальник? Узнав, что больших начальников у нас два, и администрации аж целых две, очень удивляются и наивно, с деревенской прямотой, спрашивают: «А зачем?» Когда я начинаю рассказывать про принцип разделения полномочий, они мгновенно улавливают самую суть вопроса и с неотразимой крестьянской логикой подводят итог моим спутанным, пространным объяснениям: «Так значит получается, что в доме один хозяин, а в огороде – другой?» Сражённый их проницательностью, подыгрывая им, я говорю, что есть ещё хозяева в курятнике и на сеновале! После этого, обычно, все смеёмся!

Пожилые люди рассказывают, что лет 60 назад в небольшом здании нынешнего ЗАГСа сидело человек 15 служащих, которые «рулили» сразу всеми вопросами. Когда я робко возражаю, что раньше, наверное, проблем было меньше, на меня смотрят, как на несмышленого ребёнка: «Сынок, это в войну-то и после войны проблем было меньше?»

Поблагодарив за хлеб-соль иду на Кобяковское кладбище, что находится в лесу, рядом с высоковольтной ЛЭП и с трёх сторон ограниченно оврагами. Возвышенная площадка, диаметром метров 35 с битым кирпичом и торчащими из земли стальными швеллерами. О церкви этой известно не много. Построена она где-то в 1840-1850 годах. В приход церкви входили Кобяково, Стояньево, Гомзяково. В 1937 году церковь была разрушена. Иконы рубили топорами, топтали ногами. Часть икон сердобольные жители разобрали по домам. При церкви была приходская школа – четырёхлетка и богадельня, куда зимой собирались нищие с Каширского тракта. Отсюда и поговорка: «Кобяково прокормит всякого». От бывшей церкви вниз вытянулось кладбище. Очень старое, спокойное. Известняковые могильные памятники, читаем: «Здесь покоится тело крестьянина деревни Стояньево Никифора Тимофеева. Скончался 1897 году.» Интересно, что наши предки прекрасно понимали разницу между телом и душой. «Здесь покоится тело…» А душа где? Ещё один надгробный памятник на кладбище вызвал массу вопросов. С виду обычный, вертикальный (усечённая четырёхгранная пирамида), высотой чуть больше метра памятник из нашего, местного рыхлого известняка. Но символы, изображённые на нём очень интересные и не типичные для наших краёв. На западной плоскости памятника изображён «косой» крест. Верхняя перекладина креста расположена наклонно, под углом 45. Такой крест считается дореформенным, старообрядческим. С восточной стороны на памятнике изображён и вовсе редкий для наших краёв символ – большая чаша. Я заинтересовался данной символикой. Обожаю ходить по сельским кладбищам, разглядывать надгробные плиты, читать надписи на них, но таких символов на надгробьях я не встречал. Знающие люди сказали мне, что чаша символизирует служение, самоотречение ради высокого деяния, каждодневный подвиг. Ещё одна деталь. Памятник стоит на могиле, расположенной в 120м от бывшей церкви. Из чего можно сделать вывод, что человек, упокоенный в этой могиле, скорее всего был не очень знатен и не очень богат. Иначе его похоронили бы в церковной ограде, ближе к алтарю. Или наоборот, был и знатен и богат, но не был прилежным христианином. А в таком случае, не видать ему церковной ограды, как своих ушей! У «батюшек» с этим строго. Так что покойный предположительно был старообрядческим священником, который в ограде послереформенной церкви похороненным быть не может, либо масоном, которому путь в церковную ограду и в Царствие Небесное вообще заказан. Но тут могут быть и другие, совсем неожиданные объяснения. Если кто-то что-то знает про эту конкретную могилу или про символы, изображённые на памятнике, я буду очень признателен за любую информацию по этому вопросу.

На нескольких надгробьях фамилии Ушаковых. Вообще, на этом маленьком кладбище много надгробий из известняка, что ещё раз подтверждает, что в Кобякове до революции жили люди далеко не бедные!

Метров 300 ниже кладбища по дремучему оврагу, на правой его стороне притаился бывший когда то известным на всю округу Святой источник, которому приписывают чудодейственную, целительную силу. Старожилы говорит, что до 1950 г. источник ещё был весьма популярен, но потом как то сразу пришёл в забвение. (Я считаю, что после 1953г. люди получили возможность уезжать из деревень. Постепенно деревни совсем обезлюдили, и на источник ходить просто стало некому. Машин тогда практически не было, и добраться до источника людям издалека было не возможно. Да и атеистическое воспитание сыграло свою роль). Ещё совсем недавно, лет пять назад источник имел дубовый сруб. Селяне рассказывают, что сердобольные набожные люди сруб этот старый разобрали и источник почистили. Я уж не стал уточнять, что источник «почистили» ступинские поисковики. В поисках находок даже сруб разобрали. «Подняли» с поллитровую банку старинных монет, колечек, крестиков, бусинок. Сейчас это – затянутая илом яма из которой в речку лениво, чуть заметно сочится ручеёк. Кто не знает, пройдёт мимо и внимание не обратит. Но своих феноменальных целительских способностей источник, судя по всему, не утратил. Один браконьер, встреченный мной в лесу, рассказал, что однажды, уже в ноябре, по снегу, они заранили здоровенного кабана. Кабан пошёл с сильной кровью и уже начал «рыскать» (от слабости шататься из стороны в сторону). Браконьеры спокойно, не торопясь шли за ним, «добирали». След тянулся в овраг, пересекал речку и источник. В источнике мутная вода, на снегу вокруг шматки грязи. Видно, обезумевший от боли и потери крови зверь, ничего не видя перед собой, вломился в источник. Далее след пошёл вверх, в сторону просеки ЛЭП. Но вот чудо. След стал постепенно выравниваться, крови становилось всё меньше, лишь редкие, рубиновые на свежевыпавшем снегу, капельки. Зверь ушёл в соседний Ступинский район. Тропить его дальше, в чужом районе браконьеры побоялись. «Вот такой чудодейственный источник» — закончил свой рассказ браконьер. И чуть помолчав добавил: «А может, целиться надо было лучше!»

Ручеёк из источника впадает в речку, текущую по дну оврага. Название этой речки – Азаровка. Аз – на древнеславянском языке означает первый, первоначальный. Ар – земля, а также Арии – народы, шедшие с Севера после глобальной катастрофы, произошедшей по мнению учёных (доктор философских наук В.Н. Дёмин) примерно 12 тысяч лет назад. Таким образом Азаровка буквально означает «первые Арии, первопроходцы, первые на земле». Примечательно, что на одном локальном участке, всего в шести км друг от друга протекает две речки, имеющие в своём названии древнеславянское Ар. Азаровка и Ягарма. Похоже, люди жили в этих местах с незапамятных времён. Что бы там нибыло, но речки, названные древним, давно умершим языком сами по себе уже чудо и большая загадка. Ныне Азаровка облюбовали бобры, через каждые пятьдесят метров настроившие на ней свои плотины. Осин огромных наваляли, везде тропы. Настоящая бобровая деревня! Кабаны тоже любят эти глухие, непролазные места. Часто попадаются их лёжки, переходы. Да и дубов здесь по окрайкам много, а жёлуди для кабанов – лакомство.

Километрах в двух севернее Кобякова раньше находилась деревня Гомзяково, ныне исчезнувшая. Но это – уже другая история.

Сергей Рогов.         Май 2012 г.